Карта Хаоса - Страница 84

– Как тебе удается быть такой спокойной? Это сложно? – спросил Меф.

– Да нет, не особенно. Просто я себе стараюсь не врать. До конца выговариваю все истинные причины, которые заставляют меня испытывать то или иное чувство.

Меф привстал и подложил себе под спину подушку, аккуратно подтянув ногу.

– Ничего не понимаю. Что еще за истинные причины?

– Ну, допустим, прежде чем заорать, я скажу себе: «Мне хочется орать, потому что я только что пришла, устала, проголодалась и мне хочется на ком-нибудь сорваться. Съесть кусок хлеба и выпить стакан чаю я догадаться не могу, так как отлично знаю, что тогда мне кричать расхочется».

– И что, всегда помогает?

– Чаще всего.

– А я вот редко подумать успеваю. Мама мне всегда говорила в детстве: «Считай до десяти!» Только все равно срывался. А если тебя обидят?

– Тогда я думаю: «Меня обидели! Меня, самую лучшую в мире, которая никому не сделала ни одной гадости, ни разу не сказала ничего лишнего, ни разу не подумала ни о ком плохо! Да за мои дела меня надо было еще и ломом ударить!»

Окно распахнулось и заглянула Улита. За ней медведем вытаптывал траву Чимоданов.

– Прошу прощения, что прерываю щебетание! – сообщила ведьма. – Только что меня вызвали сразу двое! Арей и Эссиорх! Оба с интервалом в полторы секунды. Ты веришь в совпадения? Я – нет.

* * *

Мефа оставили под присмотром Мошкина. Опасаясь, чтобы Евгеша не ляпнул чего-нибудь лишнего, из прежней жизни, Дафна поднесла к губам флейту. Теперь, едва Мошкин затрагивал любую опасную тему, он незаметно переходил на разговор о птичках.

– А помнишь, как мы с тобой… – сентиментально начинал он. – А вот, к примеру, канарейка (вздох – грустный взгляд – попытка выразить невыразимое)… Хотя есть, конечно, и попугайчик (еще один вздох)!

Ната успела уже куда-то улизнуть, поэтому на зов Арея и Эссиорха явились только Улита, Дафна и Чимоданов. Раненую волчицу они взяли с собой. Опасаясь, что она бросится на Арея и будет убита, Даф сделала из простыни нечто напоминающее поводок.

Первой завершив телепортацию, Улита с интересом огляделась. Они стояли рядом с одиноким экскаватором, который, сильно накренившись, притулился на куче рыхлой земли. Вниз уходил пологий склон недавно начатого фундамента, на дне которого образовалось дождевое озерцо. Для оживления картины туда хотелось пустить уток. Вокруг тянулся бетонный забор, огораживающий довольно большую площадку и – нигде ни души.

– Эссиорх! Ау! – крикнула Улита. – Мы так не договаривались, чтобы от меня прятаться! А если я мама-птичка? Если я червячка принесла?

Ее голос разнесся по бетонному четырехугольнику строительной площадки и вновь вернулся к ней. Петруччо почесал лоб рукоятью боевого топора. Рукоять он уже ухитрился где-то выпачкать. На лбу остался косой длинный след.

– Все слиняли! – сказал он.

– Как это слиняли? Если бы слиняли – мы бы сюда не перенеслись! – не согласилась Улита.

Чимоданов запрыгнул на гусеницу экскаватора и заглянул в кабину. Увидел кучу рычагов. Позади сидения на газете стояли кирзовые сапоги с присохшей глиной. Тут же помещался и большой музыкальный центр с динамиками, жизнерадостно устремленными вверх. В настоящий момент динамики безмолвствовали. По свойственному Петруччо беспокойству ручек, он попытался проникнуть в кабину, однако на окна, лишенные стекол, была наварена решетка.

– Свинство! – пожаловался Чимоданов. – Они мешают мне ознакомиться с устройством экскаватора!

Громыхая коленями по металлу, он перелез через крышу и завопил уже с другой стороны:

– Нет, вы это видели? А где электронная пикалка с брелочком? Запереть экскаватор на висячий замок да еще и кольцо вокруг наварить, чтобы ломик нельзя было подвести!

– Знают, с кем имеют дело, – сказала Улита.

Даф осторожно обходила площадку, держа флейту у губ. С краю, ближе к единственным железным воротам, стоял строительный вагончик с закопченной трубой и гордой надписью «Стопов нет!»

Волчица, прихрамывая, шла рядом. Внезапно Депресняк соскочил с плеча и, хлопая крыльями, устремился к вагончику. Дафне показалось, что под его колесами мелькнула крупная черная собака.

– Не трогай ее! – крикнула она озабоченно, пытаясь вернуть кота.

Увязая в рыхлой земле, Дафна побежала к вагончику. Её остановил предостерегающий крик Улиты. Желая понять, в чем дело, Дафна обернулась и тотчас мощный удар вышиб у нее флейту.

В следующую секунду ее швырнули на землю, приставив к шее клинок. Дафна увидела лицо, плоское не столько от природы, сколько от небрежного к нему отношения. Скулы вздувались несимметричными буграми. Крупные поры на лбу и щеках. Опаленные брови. Выжженные ресницы. Веки с красным подворотом.

Бывает внешность говорящая, а бывает просто кричащая. Даже не будь на том, кто на нее напал, нагрудника с мордой оскаленной тигрицы, Дафна догадалась бы, что имеет дело со стражем из Нижнего Тартара.

Белая волчица попыталась прыгнуть на него сзади, но страж мрака закричал на нее, замахнулся, и она отбежала, издали показывая клыки. Силы были неравны, и умный зверь это понимал.

Другой страж уже держал Улиту. Третий пытался подрубить голени Петруччо, зайчиком прыгавшему по крыше экскаватора. Спасая ноги, Чимоданов бросился в котлован, по пояс увяз, выронил топор и тоже был схвачен. Не церемонясь, пленников сволокли вместе.

Стражей мрака было трое. Все из внутренней опричнины мрака.

– А эти откуда здесь взялись? Мы же других выслеживали! – сказал тот, кто тащил Чимоданова.