Карта Хаоса - Страница 32

Из кармана, который она для наглядности вывернула, выкатилась блестящая монета в рубль. Каждая из птиц поочередно клюнула монету, чтобы убедиться в ее несъедобности, после чего вся группа разочарованно удалилась, продолжая сиять.

– Где ты там? Иди сюда! – услышала Дафна бодрый голос.

Дверь в кабинет Троила была приоткрыта: ее ждали. Честно стараясь дышать носом, Дафна осторожно просунула внутрь голову.

Лысина Генерального стража поблескивала как крепкое, протертое рукавом рубашки яблоко. Троил выглядел жилистым, стремительным. Казалось, перед Дафной находился не главный страж, а радостный, цельный, сосредоточенный в вечном движении к свету порыв.

Стол был завален бумагами, однако в настоящий момент Троил занимался довольно странным делом. Кинжалом для срезания дархов он преграждал путь маленькой белой гусенице с тёмной головкой, которая решительно направлялась к пергаментам. Натыкаясь на кинжал, гусеница обиженно останавливалась, поворачивала и начинала огибать его. В ее решительности сквозило твердое желание осмысленного вредительства. Троил вновь преграждал ей путь. Мешавшую ему цепь с золотыми крыльями он перебросил через плечо, за спину.

– Что вы делаете? – удивленно воскликнула Дафна.

На этот раз гусеница не стала огибать кинжал. Вместо этого она выгнулась аркой и принялась оползать его сверху. Покачав головой, Троил осторожно приподнял кинжал и перенес гусеницу на дальний конец стола.

– Думаешь, успокоится? Как бы не так! Опять полезет к пергаментам! – сказал он.

– А откуда она вообще взялась? – спросила Дафна.

Троил вздохнул.

– Откуда взялась – как раз понятно. Непонятно, что с ней делать дальше. Эту гусеницу один любознательный ученик первого тысячелетия обучения нашел в гнилом яблоке под древом познания. Тут бы и раздавить, а он посадил ее в спичечную коробку и стал носиться с ней по саду. Вначале скормил ей оливку напористости, затем две вишни любопытства, помидор неутомимости, виноградину волчьего аппетита, почти весь персик храбрости, а потом – надо же было додуматься! – орех бессмертия и неуязвимости. Примерно на этом этапе его и поймали за ухо. Теперь вот голову ломаю, как с ней быть. Ползает, всё пробует на вкус, всюду суется. И не прихлопнешь: бессмертная! – пожаловался Дафне Троил.

– А вы отдайте её Чимоданову. Он обожает эксперименты всякие ставить. Будет её постепенно взрывать, в кислоте растворять, – брякнула Дафна.

Ей не верилось, что она разговаривает с самим Генеральным стражем, да еще осмеливается давать ему бессмысленные советы. Для этого поистине надо было хлебнуть из лужи наглости!

Троил укоризненно покачал головой.

– Ну уж нет! Я всё же надеюсь, что она со временем окуклится и будет прекрасная бабочка: всезнающая, неутомимая, отважная и уже без волчьего аппетита, – ответил он мягко.

Наклонив кинжал, Генеральный страж позволил гусенице заползти на лезвие и вместе с кинжалом убрал ее в шкатулку. Затем обошел стол и, велев Дафне не вертеться, озабоченно и быстро осмотрел ее крылья. Даф ощущала себя как школьница, на глазах у которой проверяют ее сочинение. Ей попеременно хотелось то спрятаться под стол, то влезть на потолок.

– Так-так… Ну и сколько? – спросил Троил негромко.

– Девять и два по половине, – ответила Даф.

– И это все, что ты заметила?

– Нет… И остальные уже не белые. Захватанного такого цвета, – тихо сказала Дафна.

Троил быстро провел ладонью по блестящей голове.

– Хорошо, что ты не оправдываешься. Это напугало бы меня куда больше. Самооправдание убивает быстрее любого яда. Ты понимаешь, что с тобой?

– Ага. Меня затянул человеческий мир.

– Именно это он и сделал. Опутал тебя своей медовой паутиной, впрыснул в тебя свой желудочный сок, а сам отполз как паук и наблюдает, как ты медленно перевариваешься.

Даф поежилась от натурализма этого описания. Ей захотелось забиться под скромный кустик нытья и большой ложкой есть ягоды саможаления. Однако под кустик ее не пустили.

– В другое время я не позволил бы тебе вернуться на землю, но сейчас случай особый. К сожалению, тебе придется вновь отправиться в человеческий мир и опекать своего подопечного. Возможно, даже энергичнее, чем прежде. Ты должна будешь находиться поблизости, общаться с ним, но одновременно не говорить ему, кто ты.

Дафна почувствовала, что притормаживает. Либо Троил говорил что-то не то, либо она понимала его как-то не так.

– Как это «находиться поблизости, но не говорить ему, кто я»? – переспросила она с недоумением.

– А вот так! Ты с ним познакомишься и будешь стараться влиять на него в позитивном ключе.

– Как это «познакомлюсь»? Он что, меня не узнает?

– Нет. Ему будет казаться, что он встретил тебя впервые, – пояснил Троил.

Даф неосторожно сделала слишком глубокий вдох и вынуждена была схватиться за стол. Ей почудилось, что Генеральный страж, медленно покачиваясь, поднимается к потолку.

Троил понимающе подвинул ей стул.

– Дышать только носом! Это всё же третье небо! Для тебя еще рановато тут находиться! – напомнил он.

– Про Мефа это всё шутка? – беспомощно спросила Даф.

– Не шутка. По моему приказу Мефодию Буслаеву стерли память, – твердо сказал Троил.

– Что сделали?

– Стерли память, – спокойно повторил Генеральный страж. – И не надо смотреть на меня с укором! Ты уже не маленькая. Свет – это врач. А врачи не всегда выписывают сладкую микстуру. Иногда им приходится браться и за скальпель.

– Всю память? Он что, совершенно ничего не помнит?